Память человечества хранится в музеях. Но важнее то, что память, особенно память о войне, хранится в душах живых людей.
На днях мы получили письмо с воспоминаниями от Петра Коркишко.
Петр Коркишко - наверное, самый старший из наших выпускников. Он закончил школу в 1952 году. Петр живет в селе Короваи Полтавской области. История нашего незрячего выпускника очень интересна сама по себе, но коротко о ней не расскажешь. Главное в ней то, что он жизнерадостный целеустремленный человек, который сумел создать семью, воспитать дочь, окончил педагогический институт, работал учителем истории и музыки. Мы переписываемся с Петром Коркишко уже много лет. Мы - это музей школы Грота (многие ребята из актива и выпускники читали письма Петра, написанные им по Брайлю, и отвечали ему тоже по Брайлю или аудиописьмами). Нам в этой переписке очень помогает дочь Петра, киевлянка Татьяна.
Будет неправильно, если мы, работники музея, сами ответим Петру на это его письмо. Ведь это можете сделать и вы - ученики, выпускники и учителя школы имени К. К. Грота! Найти какие-то душевные, умные слова. Поговорить с ним о том, о чем вам интересно, задать ему свои вопросы. Дать нашему выпускнику почувствовать, что он не один. Его сердцу наша школа очень близка! Мы соберем все письма - и самые большие, и совсем маленькие - и отправим их Петру. Присылайте свои письма в сообщениях нашему музейному сообществу в ВКонтакте по этой ссылке.
Письмо-воспоминание Петра Коркишко о Великой Отечественной Войне:
"...Те годы оставили глубокий след в жизни каждого, кто жил в тот период. Пользуясь случаем, хочу рассказать и о своих воспоминаниях того времени. До войны я обучался в Киевской школе для незрячих. На летние каникулы родители забирали меня к себе домой в село Короваи Гребенковского района Полтавской области. Июнь сорок первого года я помню, как сегодня. Станция Гребенка является узловой, и с первых дней войны немецкие самолеты по несколько раз в день прилетали ее бомбить. Наши зенитчики отстреливались от них, хотели сбить. И осколки от снарядов разлетались вокруг и долетали до нашего села. Эта бомбежка продолжалась до сентября месяца. 18 сентября 1941 года немцы заняли Гребенку и наше село. Сначала люди прятались от них, но потом постепенно жизнь стала налаживаться. Немцы ходили по домам, забирали кур, скот, в колхозе забрали всех лошадей. Оккупация длилась ровно два года. Жить было очень тяжело, питались тем, что выращивали на огородах. Хорошо, если у кого-то сохранилась корова. Одежду (верхнюю и белье) шили из грубого полотна. Выращивали коноплю, женщины пряли и ткали полотно. Обуви никакой не было. От снега до снега ходили босиком. Для зимы изготавливали так называемые чуни (глубокие галоши из камер автомобиля).
Фашисты почти каждый день забирали из села кого-нибудь из жителей (активных работников советской власти) и расстреливали их.
Каким-то способом (не знаю, каким именно) взрослые следили и узнавали о новостях на фронте. Когда фронт начал приближаться к нашей местности – все ожидали скорого освобождения. Перед отступлением немцы решили сжечь наше село. Приехала машина с десятком немцев и полицаев, разбрелись по дворам и поджигали дома и все хозяйственные постройки. Люди начали прятаться в болоте, в окопах. Две ночи подряд мы (родители и трое детей) ночевали в окопе. Это был сентябрь 1943 года. После, когда одна женщина вышла из болота к своему дому, она услышала русскую речь и эту новость принесла нам. Нашей радости не было границ! Днем мы сидели в болоте среди камышей. Советские солдаты были в нашем селе, а немцы были по другую сторону болота на железной дороге. Велась перестрелка между нашими солдатами и немецкими. Пули шелестели по камышу, и взрослые запрещали детям подниматься. Так продолжалось целый день, пока не подошли наши танки, и немцы отступили далее на запад.
После изгнания немцев необходимо было восстанавливать жилье. А восстанавливать было некому, так как мужчин почти всех забрали на фронт, а в селе остались только женщины, дети и старики. Трудно жилось, но когда пришло 9 мая 1945 – нашей радости и восторгу не было предела!
Все четыре года во время войны я жил у родителей и нигде не обучался. И только в сентябре 1945 меня отвезли в Киевскую школу. В первые послевоенные годы в школах для незрячих были большие трудности. Не было достаточного количества продуктов для питания. Хлеба давали очень мало да еще жиденькую юшку. Хорошо, если ученики при разгрузке продуктов спрячут свеклу или капусту и потом съедят это сырым. Трудно было и с одеждой. Когда отвозили меня в школу – предложили купить пальто и подушку.
Не было учебников и брайлевской бумаги для письма. Писали на газетах, свернутых в несколько шаров или делали тетради из старых брайлевских книг. Эти книги сначала замачивали, гладили утюгом и использовали для письма несколько раз.
Страшная вещь – война. Хотелось бы, чтобы люди никогда не знали ее, и в памяти оставались только радостные события.
Выпускник с 68-летним стажем выпуска из школы Петр Коркишко. Май 2020"
